Итак, Синдром Петрушки.
И снова Дина Рубина.
Так и хочется ударение на И поставить: Руб-И-на - яркая, игристая. Насыщенная.
И снова этот язык- масло, горьковское. И снова я встану, с ладошками друг о друга (хлопаю - в восторге, потираю - в наслаждении).
Но до этой книги была Белая голубка Кордовы, которая в сотни раз - Ах! Синдром же - это литературный гений с яркими чернилами. Очень осанистый, размеренный, не в меру упитанный (в хорошем-то смысле).
Синдром Петрушки - это синдром жизни. Ее кукольности, фарса, семейных преданий, альбомов-легенд, синдром фатальной правдивости. И в зеркале этом нашлось непосредственное место и самому автору - на чай госпожа Рубина ходила к профессору-герою, которого потом сама и придумает.
В общем тут куклы вместо героев. И герои заместо кукол. Тут рож(д)ающий корчмарь, жутковатые(бесноватые) дамочки, смеющийся христос(?), армянская улица Львова, Иерусалим, трехногая собака Карагез и, в принципе, хэппи-энд. Тут маленькие ниточки романа, ночного настроения и особого стиля, когда рассказчик - это ты и это он... И, самое главное, тут Прага.
У меня с этим городом особый роман.
В романе Синдром Петрушки.
Дину Рубину я люблю. Синдром Петрушки я уважаю. Белую голубку Кордовы - ахаю.
Ps
следует запастись чаем и бутафорской зимой.
И снова Дина Рубина.
Так и хочется ударение на И поставить: Руб-И-на - яркая, игристая. Насыщенная.
И снова этот язык- масло, горьковское. И снова я встану, с ладошками друг о друга (хлопаю - в восторге, потираю - в наслаждении).
Но до этой книги была Белая голубка Кордовы, которая в сотни раз - Ах! Синдром же - это литературный гений с яркими чернилами. Очень осанистый, размеренный, не в меру упитанный (в хорошем-то смысле).
Синдром Петрушки - это синдром жизни. Ее кукольности, фарса, семейных преданий, альбомов-легенд, синдром фатальной правдивости. И в зеркале этом нашлось непосредственное место и самому автору - на чай госпожа Рубина ходила к профессору-герою, которого потом сама и придумает.
В общем тут куклы вместо героев. И герои заместо кукол. Тут рож(д)ающий корчмарь, жутковатые(бесноватые) дамочки, смеющийся христос(?), армянская улица Львова, Иерусалим, трехногая собака Карагез и, в принципе, хэппи-энд. Тут маленькие ниточки романа, ночного настроения и особого стиля, когда рассказчик - это ты и это он... И, самое главное, тут Прага.
У меня с этим городом особый роман.
В романе Синдром Петрушки.
Дину Рубину я люблю. Синдром Петрушки я уважаю. Белую голубку Кордовы - ахаю.
Ps
следует запастись чаем и бутафорской зимой.
Комментариев нет:
Отправить комментарий